Пытливому взору, изучающему историю казахской литературы с древних лет до сегодняшнего дня заметна одна национальная идея, непрерывно развивающаяся на протяжении всего этого времени. Суть ее — сохранение единства народа, достижение независимости и суверенности страны. Идея эта вдохновляла народ неустанно бороться за свою свободу и защищать свое национальное достоинство. Бесспорно и то, что истоки ее находятся в древнетюркском культурно-литературном наследии. В «Надписи в честь Культегина» встречаются значимые строки; «Әкеміз, ағамыз құрган халықтың атак-даңқы өшпесін деп, түрік халқы үшін түн ұйыктамадым, күндіз отыр-мадым» (Дабы не уронить честь и славу созданного отцами и братьями тюркского народа, ночами не спал, днем не отдыхал). И в других древнетюркских литературных памятниках созданы образы батыров, готовых отдать жизнь за родной народ, способных защитить страну от внешних врагов.
Идея эта была востребована и во время становления собственно казахской литературы, и в так называемом ханском периоде истории национального искусства слова. Бухар жырау в своем стихотворении «Пожелание» просит Всевышнего о том, чтобы народ его «желкілдеген ту келіп, жер кайысқан қол келіп, сотіан сасып тұрмаска» («не был застигнуть врасплох, не попал впросак перед полчищем врагов»), «Алпые басты ақорда, ардактаған аяулың, күніиде біреуге тегін олжа болмаска» (Многоглавая акорда, любимые близкие твои не стали чьей-то легкой добычей). Слова эти наполнены призывом к единству и независимости, к борьбе с внешними недругами, помышляющих о захвате беззащитного народа.
Во время русского колониализма идея о независимости высказывалась и открыто, и опосредованно. Открыто звучал голос протеста против политики планомерного постепенного захвата казахских земель, лишения народа исконной территории. «Еділді тартып алгаиы — етекке колды салгаиы, Жайықты тартып алганы — жағаға колды салғаны, Ойылды тартып алганы — ойдагысы болғаны» (Захват Едиля — как ухват за подол, Захват Яика — будто хватка за шиворот, Захват Ойыла — исполнение его намерений), — взволнованно восклицал Мурат акын3.
Известно и то, что противостояние Махамбета и хана Джангира вызвано неприятием поэтом порядков колониализма, свидетельством тому взволнованные слова Махамбета: «Еділ үшін егсстік, Жайық үшін жандастык, Қиғаш үшін қырылдык, Тептер үшін тебістік» (Препирались за Едиль, насмерть стояли за Яик, умерали за Кигаш, бились за Тептер). Такое открытое противоборство зачастую не имело успеха. Восстание под предводительством Сырыма, Исатай-Махамбета, Есета, Бекета, Кенесары-Наурызбая были жестоко подавлены, омыты кровью свободолюбивого казахского народа, который в результате оказался под гнетом колониализма. Однако не угасала мечта о свободе, не прекращалась за нее борьба. Внутренний протест, усиливающаяся сила давления сложившихся обстоятельств породили литературу «Зар заман» («Эпоха скорби»). «Во второй половине XIX века настроение «зар замана» охватило широкие слои населения, казалось, что после досадных потерь сердце траурного народа способно излагать только свою печаль. Такое скорбное состояние рождало печальных поэтов, увеличило число страждущих зар заманцев», — писал М.Ауэзов5. Дулат, Шортанбай, Мурат и другие видные акыны того времени изображали жалкую жизнь угнетаемого народа, мечтали о былом, не верили в будущее. Причину такого плачевного состояния они находили в неумелом руководстве народом, обвиняя правителей, не сумевших последовать по пути «Абилпеиза и Аблая, двух зорких соколов». Свои обличительные слова посвящали им. Печалились отсутствием батыров, подобных Еспенбету, способных защитить народ.
Трудно предположить, что светлые умы того времени Чокан, Ибрай, Абай не знали о лишениях, выпавших на долю своего парода. Увидев бесплодность открытого противоборства, они избрали другой путь достижения независимости, заключавшийся в нахождении общего языка с русскими, достижения равноправия за счет освоения их культуры, науки и образования.
В начале XX века еще тяжелее давило ярмо колониализма, стала набирать силу насильственная русификация населения, изъятие плодородных площадей в пользу переселенцев из Центральной России. Беспощадное колониальное угнетение отсталой страны поставило вопрос о самом существовании казахского народа в будущем.
Историк М.Койгслдисв по поводу данной политики уместно отметил, что главной ее целью было: «превращение русских и европейских переселенцев в оплот своих державных социально-политических притязаний, уничтожение в казахском обществе сил, противостоящих колониализму русификация населения, замышлявшая превратить казахские земли в географическую часть империи»6.
В промежутке 1860-1917 годов 45 миллионов гектаров плодородных площадей насильно изъяты у исконных хозяев и переданы во владение переселенцев, что внесло ощутимые изменения в национальный состав жителей. Казахи в то время составляли 73,5% населения на своей территории, цифра эта с каждым годом уменьшалась.
Такая участь была уготована не только для казахов, но и для всех инородцев Российской империи. Некоторые из них лишились родного языка, приняли христианство, обрусели. Экономическая отсталость и изнурение стали постоянными спутниками этих народов. Усугубилось положение и внутри России, росло недовольство царским режимом. Осложнение капиталистических отношений, усиление аппетита империализма оказали заметное влияние на ослабление царской власти. Империя силой подавляла народные восстания, придерживалась грубой политики, что привело к широкому распространению революционных волнений, итогом которых стали буржуазные революции начала XX века. Русская революция подлила масло в огонь борьбы инородцев за свою независимость.
Уже во время революций 1905-1907 годов, по мнению А.Букейханова, «вся степь была вовлечена в сферу политики, и захвачена потоком освободительного движения»». Действенной формой общественного сознания, сыгравшей ведущую роль в пробуждении народа, раскрывшей правду бытия, высоко поднявшей знамя национально-освободительной борьбы была казахская национальная литература.
Казахская литература начала XX века придерживалась просветительских, демократических взглядов Абая, пополнила их идеей политической борьбы, осуждала колониализм и национальный гнет, боролась с невежеством путем просвещения своего народа. А.И.Герцен, отмечая заслуги русской литературы XIX века перед обществом, говорил, что «у парода, лишеного общественной свободы, литература стала единственной трибуны, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести»*. Казахская литература сыграла такую же роль в начале XX века. Отрадно, что именно литература стала инициатором политической борьбы за национальное самоопределение во главе с А.Байтурсыновым и М.Дулатовым, первыми выразившими «крик возмущения и совести» угнетенного народа, посвящая ему новые мысли и слова. Первый хотел разбудить дремлющий свой народ назойливым комариным звуком. Второй -во весь голос провозглашал клич «Очнись, казах». Идеи эти питали и придавали силу казахской прогрессивной литературе начала XX века и многим ее деятелям. Поэты-народники учились у Ахмета и Мирякупа. Призыв к борьбе против колониализма, за становление страны на путь свободного развития, просвещения, к равнению на передовые народы, нещадная критика невзгод и лишений народной жизни стали определяемыми для всей литературы данного периода.
Имя Ахмета-поэта стало известным после выхода в 1909 году в Петербурге его книги «Қырык мысал» («Сорок басен»), которая состояла из переводов басен М.А.Крылова на казахский язык. Ахмет был не только переводчиком, вместе с тем он умело интерпретировал идею и сюжет баеен пременительно к тогдашней казах-скоп действительности, общественным реалиям, характерным чертам людей своего времени, автор бичевал невежество и рабство, неистиво доказывал преимущества просвещения и образования, призывал к активной борьбе против колониализма. Широкое распространение книги в степи М.Ауэзов оценил так: «это было первое слово в духе переворота, дошедшее до всех слоев казахского народа».